Ты скоро станешь совсем взрослой...,
Желание матери собою заслонить,
К несчастью или к счастью, невозможно,
Мне за тебя ТВОЮ жизнь не прожить.
Ты помнишь, как смотрели мы на небо,
Безоблачным оно бывает не всегда,
Вот так и в жизни, промежутки света
Сменяют грозовые облака.
Будь сильной ,что бы ни случилось,
Влюбленность в жизнь старайся не терять,
И помни, все ,что происходит - милость,
И даже грозы - Божья Благодать!
А помнишь, посадили мы две сливы,
(Два саженца , как братья - близнецы),
Один - окреп, другой - ветра сломили,
Вот так и в жизни, слабым нет пути.
Будь доброй, как бы жизнь "не била",
Обидели - ты научись прощать!
Обида разъедая, отбирает силу,
Не стоит жизнь на злобу распылять.
Ты помнишь , ту бездомную дворнягу,
В нее кидали камни малыши,
Она же ластилась к обидчикам , бедняга,
Вот так и в жизни, злости не таи.
Ты скоро станешь совсем взрослой...
О как же хочется тебя мне оградить
От всех невзгод... (давать советы просто...),
Что может мать ?!
МОЛИТЬСЯ И ЛЮБИТЬ!
Татьяна Кильдюшкина-Дружинина,
г.Жигулевск
только учусь...
Не запрещай себе творить,
Пусть иногда выходит криво –
Твои нелепые мотивы
Никто не в силах повторить.
/Марина Цветаева./ e-mail автора:kilds@mail.ru
Прочитано 4320 раз. Голосов 4. Средняя оценка: 4,5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
